БЕНДЖАМИН КРЕМ «МИССИЯ МАЙТРЕЙИ, ТОМ 2»

( Фрагменты из книги - 5 )

zip - 218 Kb - Скачать оглавление и все фрагменты из книги

Как жить вечно

Кто мы такие и откуда мы пришли, с точки зрения Майтрейи? (Дек. 91)

Майтрейя говорит, что лишь настоящее «Я» имеет значение. Все мы – это «Я», бессмертное существо. А наши трудности, наши страдания возникают из-за того, что мы отождествляем себя с тем, что не является «Я». Учение Майтрейи очень простое, очень тонкое, и, думаю, трудноосуществимое. В противном случае мы все воплотили бы его. Он говорит: «Спросите себя: кто я?» Вы обнаружите, что отождествляете себя с физическим телом, его потребностями и желаниями. Если так, то вы не чувствуете настоящего себя, вы чувствуете тело с его болезненными желаниями и страданиями, но это – не вы. Или вы отождествляете себя с чувствами, эмоциями: с вашими радостями и страхами и т.п. – ничто из них не является вами. Либо вы отождествляете себя с построениями ума, вашими верованиями, идеологией, памятью. Это все еще отождествление себя не со своим настоящим «Я», а только с механизмами, которые «Я» применяет, чтобы проявить себя в физическом мире.

Нам следует понять, кто мы. Когда мы выясним, кто мы, то поймем, что каждый из нас есть «Я». Мы не можем передать это ощущение словами, но испытываем это ощущение, время от времени, когда достигаем внутреннего безмолвия. Как только вы пытаетесь сказать хоть слово об этом, что-то вторгается между ощущением «Я» и самим «Я». Таков опыт.

Что вы осознаете: себя самого, или только механизмы, принадлежащие вам: физическое тело; эмоционально – энергетическую структуру; и концепции ума? Ничто из этого не является «Я». Вам необходимо пройти мимо них и стать самосознательным «Я». Этого нельзя позаимствовать у других. Майтрейя может подарить вам переживание «Я» (Он делает это часто), но даже такое переживание будет временным. В течение нескольких дней или недель вы будете в состоянии счастья, но оно не останется надолго, если вы не научитесь этому сами. А научиться можно, только если вы станете отстраненным.

Много лет и с большими разочарованиями я пытался узнать условия, в которых сознание, именуемое «мной», окажется, когда умрет физическое тело. На сегодняшний день я выслушал теории всех сортов: от разложения личности после смерти, до «мы вечные существа, создавшие вселенную». Я слушаю рассуждения о личности, о душе, духе, верхнем и нижнем «я» - но для меня это не более чем слова. Я не могу отождествить себя со всеми этими понятиями. Мне интересно то, что касается «меня», того, который пишет эти вопросы и отождествляет себя с именем, данным мне после рождения. Того, который наслаждается вкусными блюдами и кричит «Ой!», наступив на торчащий гвоздь. Того, кто пополняет бюджет семьи и чинит прохудившийся кран. Я могу отождествлять с «собой» лишь того, кто обдумывает этот вопрос. Этого «меня» вовсе не радует перспектива распада в небытие, и я ничем не похож на создавшего вселенную Бога. Надеюсь, мне удалось изложить свою проблему? Скажите, пожалуйста, что в вашем понимании, из относящегося ко «мне», останется, когда умрет физическое тело? (Апр. 89)

/255/ То что читатель описывает в своём письме, многообразно иллюстрируя «себя», есть общее заблуждение и затруднение большинства людей в понимании, кто они такие на самом деле . То что описано – это целый ряд ошибочных отождествлений. Он отождествляет себя с умом (и рукой), который задаётся вопросом, и отождествляет себя с рукой, которая этот вопрос записывает. И все же он – не ум и не рука. Он отождествляется с телом, которое кричит «Ой!», когда наступает на торчащий гвоздь, и все же он не тело. Он отождествляется с именем, которым его нарекли, однако он не имя (имя можно сменить, и нередко меняют). Он вновь и вновь отождествляется с умом, телом или аппаратом восприятия, которые – всего лишь передаточные механизмы, которыми пользуется «Я», чтобы приобрести опыт жизни и творчества в физическом мире. После распада этих механизмов остается только «Я», больше не получающее впечатлений от физического мира, но ярко живущее и осознающее себя в своем собственном мире.

Как нам преодолеть острое ощущение тюремного плена в физическом теле? (Янв./февр. 90)

Перестав отождествлять свое «Я» с физическим телом. Благодаря правильному равнению на «Я», признавая, что «Я» – не тело, но тело – необходимый механизм для «Я» во времени и пространстве.

Поскольку мы учимся отождествлять себя с «Я» (нашим самосознанием) и отстраняться от ума, души и тела, подразумевает ли это отстранённость от энергий Любви и Воли? (Июнь 92)

/256/ Напротив, только если мы растем в осознании «Я» и отождествляемся с ним, то становимся способными выражать Божественную Любовь и Божественную Волю, которые являются сущностью «Я».

Поскольку Иисус простил мне мои грехи и дал мне новый смысл жизни, я не могу признать другого учителя (Господа). Что вы посоветуете? (Дек. 90)

Майтрейя не ищет признания. Он сказал, что люди должны продолжать развиваться в контексте своей собственной традиции. Он пришел учить искусству Самореализации, которого можно достичь в рамках любой религии – или без неё. Поэтому я бы посоветовал следовать учению Христа, дававшемуся через Иисуса, и применять это учение к своей жизни. Если вы сумеете это, то признаете и последуете за учением Майтрейи.

Я помню, Майтрейя объяснял феномен самовозгорания, как результат того, что «Я» (самосознание) потеряло контроль над своими облачениями. В процессе нашей тренировки осознания реального «Я», путем отождествления с ним и отстранения себя от трех проводников личности, нет ли опасности, вызвать феномен самовозгорания [полтергейста]? (Июнь 92)

Нет, никогда.

В журнале «Share International» было заявление от близкого сотрудника, что Майтрейя сказал: «Не медитируйте на свет». Вы можете это объяснить? (Май 91)

Это высказывание относится к тому факту, что свет – символ творения. Майтрейя говорит, что никакое количество медитаций на свет или что-либо другое в творении не принесет спасения. Многие люди представляют себе, что медитация – путь к спасению. Это так, если она приводит вас в соприкосновение с «Я». Медитация на свет приведет вас в соприкосновение не с «Я», а со светом. Но свет – это не «Я». Свет – это творение, а «Я» находится за пределами творения.

Майтрейя это определяет так: Представьте себе, что вся реальность составляет 100 %, 70 % которой есть творение, и 30 % не творение, не проявленное, «Я», Абсолют. Абсолют скрывается за творением, и когда Он входит в творение, Он становится светом. Из этого света все произошло. Вы произошли из этого света, /257/ все, что вы видите и слышите, к чему прикасаетесь, все, что мы называем творением, есть аспекты света. Но ни какое количество медитаций над творением не приведет вас к «Я», а следовательно, не приблизит к спасению. Спасение – это совершенная свобода, а она возможна только при полном ежесекундном отождествлении с «Я», при ежесекундном осознании и постижении «Я». Если ваше постижение всегда относится к творению, какого бы высокого уровня оно ни было, то вы все еще работаете с творением. Вы пока ещё в свете, но не в «Я». А значит, вы все еще обусловлены стереотипами, вами все еще управляет закон «Причины и следствия».

Если вы медитируйте на свет, это перезаряжает вас, чего не следует делать. Это говорит Майтрейя? (Май 91)

Нет. Он не говорит, вам не следует этого делать. Он только говорит, что это не принесет спасения. Любая медитация или сосредоточенное размышление над сотворённым не является осознанием «Я» и поэтому не может принести спасения. Вам нужно увидеть в свете высший Свет.

Честность ума, искренность души

Когда Майтрейя появится, уровень моего сознания автоматически поднимется? Есть ли необходимость в специальной тренировке? (Июнь 90)

Рост осознанного понимания будет полностью зависеть от способности человека отзываться на энергию и учение Майтрейи. Ничто не происходит «автоматически». Майтрейя сказал, что самое необходимое – это познать свое «Я», и что легчайший путь к этому – тренировать правдивость ума, искренность души и отстраненность. Чтобы помочь этим усилиям, он подарил «Молитву для новой эры». (См. стр. 242)

Думаю, я понимаю, что говорит Майтрейя по поводу честности ума, но что Он имеет в виду под искренностью души? (Расшифровка стенограммы выступления в Японии)

Майтрейя применяет слово «душа» в непривычном значении. Житель запада обычно считает душу тем, что соответствует восточной концепции Атмы, Божественной Искры, Абсолюта. Майтрейя использует слово «душа» совершенно по-другому. Атму, Божественную Искру, Абсолют, /258/ Высшее Существо - Майтрейя называет настоящим «Я». Он говорит о «Я», или Высшем Существе, стремящимся отразить себя, как в зеркале, в уме, душе и теле, которые являются храмами или облачениями «Я», необходимыми ему для проявления в физическом мире. Высшее Существо, или «Я», есть Абсолют. Он не меняется; Он – само Бытие.

Ум, душа и тело – это средства для того, чтобы стать Высшим Существом во времени и пространстве. Процесс прихода в воплощение, или жизнь, и процесс возвращения из воплощения, приобретя опыт жизни в физическом мире, есть «становление» этим Существом, [богочеловеком в физическом мире].

Под душой Майтрейя подразумевает энергию, мощь, шакти, силу жизни в материальном мире. Душа включает в себя энергию эмоционального мира, который электризует наше тело эмоций. Мы либо отождествляемся с «Я», Абсолютом, либо с передаточными механизмами Абсолюта: умом; эмоциональной душой или природой шакти; и физическим телом. Душа в терминологии Майтрейи есть энергия чувств, во всех смыслах этого слова: эмоциональных чувств [эмоций, желаний] и так далее.

Следует понимать, насколько тонким является мышление и учение Майтрейи. Если бы это было легко, мы бы все уже это умели. Например, этот слушатель сказал: «Думаю, я понимаю, что Он подразумевает под честностью ума». Но интересно, так ли это? Под честностью ума, Майтрейя подразумевал не только то, что вы никогда не высказываете заведомую ложь, что вы порядочный человек. Это, конечно, входит в честность ума, но Майтрейя подразумевает гораздо большее. Под честностью ума Он подразумевает ум, не ограниченный идеологией, ни какими «измами». Ум, который честен перед самим собой, свободен и открыт к восприятию жизни, из секунды в секунду, выражает себя совершенно, чисто, спонтанно, без предрассудков и шаблонов.

Например, если вы считаете себя капиталистом, социалистом, христианином, буддистом или тому подобным, у вас нет правдивости ума. В любой ситуации вы останетесь в плену конкретной идеологии. Она будет влиять на функционирование вашего ума. Она ограничит свободу вашего ума; поэтому ваш ум не сможет быть правдивым перед самим собой.

/259/ Майтрейя считает любую идеологию, пусть благородную, камнем преткновения. Он называет идеологии ступенями лестницы. Когда вы на крыше, лестница вам не нужна, вы можете ее отбросить. Правдивый ум – это не предубеждённый ум. Только не предубеждённый ум может знать, что такое свобода. Цель жизни – стать свободным. Если вы в плену идеологии или любой системы верований, ваша свобода резко ограничена.

Точно так же, искренняя душа воспринимает реальность без искажений. Каждый человек, не достигший ступени Мастера Мудрости, в той или иной мере живет в иллюзиях. Если это иллюзии физического уровня, мы называем их «майя». Заблуждения эмоционального, эмоционального уровня мы называем «наваждения». Когда заблуждения относятся к умственному уровню, мы называем их «иллюзии». Все это разные аспекты человеческих заблуждений. Искренность души означает реагировать на эмоциональное ощущение жизни, не поддаваясь наваждениям. Это другая свобода. Умственная свобода – это свобода от предрассудков, от шаблонов мышления. Искренность души есть свобода от страстных наваждений. Тогда вы эмоционально воспринимаете жизнь такой, как она есть. Энергии мира эмоций и желаний не захватывают вас в плен своими наваждениями.

Майтрейя говорит, чтобы знать и переживать «Я», вам необходимо иметь честность ума, искренность души и отстраненность. Отстраненность растет все больше и больше, по мере того, как вы обретаете искренность души и правдивость ума. По мере того, как вы становитесь все более и более отстраненным, ваш ум становится все менее и менее предубеждённым. Все меньше и меньше вы «в рабстве» у наваждений эмоционального мира.

Три этих достоинства – честность ума, искренность души и отстраненность – действуют совместно. Отстраненность становится возможной, когда вы освобождаетесь от страстных наваждений. Свобода от страстных наваждений и умственных шаблонов становится возможной по мере того, как вы становитесь более отстраненным. Чем более вы становитесь отстраненным, тем более вы способны видеть, что такое наваждение, тем более вы можете увидеть, на сколько ваш ум предубежденный, и тем более вы становитесь отстраненным. По мере того, как вы становитесь отстраненным, вы познаете своё «Я» все больше и больше.

Что такое нечестность ума?

Каждый из нас думает одно, говорит другое, а делает третье. Это и есть нечестность ума. Честность ума означает: думая что-то, говорить и делать то, что соответствует вашим мыслям. Вы говорите то, что думаете и делаете то, что думаете и говорите. Это называется прямота. Мало кто так поступает, потому что это трудно. Всем известны те политики, которые думают о том, что хотят скрыть, и поэтому отвечают на вопросы уклончиво. Видимо, нет политиков, которые позволяют себе говорить правду.

/260/ Когда вы говорите от всего сердца, совершенно искренне, созвучно тому, чем вы являетесь, без претензий или наваждений, не строя из себя то, чем вы не являетесь, а прямо, ясно и честно перед самим собой – вы проявляете искренность души.

Это учение – не религия. Это не то, во что вы должны верить или не верить, это – практическая наука развития. А так же искусство. Оно зависит от ежесекундного переживания «Я» и различения того, что есть «не-Я». «Не-Я» – это передаточные механизмы «Я»: ум, душа и тело. Либо вы отождествляетесь с ними и страдаете, либо отождествляетесь с «Я» и достигаете полной свободы.

С помощью чего можно достичь более высокого состояния сознания и достичь полной самореализации? (Апр. 91)

Майтрейя сказал, что тренировка честности ума, искренности души и отстраненности укрепляет самосознание «Я» и приводит к самореализации. Применение «Молитвы для Новой эры» (см. стр. 242) поможет правильно отождествлять себя с реальным «Я».

Что такое обожествление?

Обожествление – это субъективный процесс. Вы не должны обожествлять ум, душу или тело. Иногда обожествление связано с юным возрастом: дети обожествляют предметы (например игрушку Супермен), и благодаря этому растет их понимание. По мере их взросления, они перестают обожествлять неодушевлённые предметы. Если не перестают, то возникают проблемы, развитие ребенка задерживается. Обожествление рассеивается светом самосознания, которое проясняет мысли, речь и поступки.

В отношении самого Майтрейи, никто не может оспорить Его роль Всемирного Учителя. Но если люди обожествляют Его как Христа, Будду, Махди и т.п., это тоже становится ограничением, хотя и верно то, что Он имеет право на все эти многообразные титулы. Настоящее достижение – это начать наслаждаться своей жизнью изо дня в день, благодаря применению на практике Его учения.

Отстраненность

Почему так важно стать отстраненным? (Дек. 91)

Если что-то хорошее, доброе, приятное случилось с вами, вы чувствуете себя счастливым, но вы не были счастливым до этого и, возможно, не будете завтра, значит это ощущение счастья не есть переживание «Я». Природа «Я» не ощущение счастья, а постоянная, нерушимая радость; она никогда не проходит. Или наоборот, случилось что-то неприятное, болезненное и вы несчастны, у вас чувство потери, боли, разочарования, депрессии. Что произошло с недавним счастьем, куда оно подевалось? Ни боль, ни счастье не имеют ни чего общего с «Я». И то, и другое – переживания воплощенного человека, его физического, умственного и эмоционального механизмов, которыми пользуется «Я». Само «Я» не ведает ничего подобного; у него нет эмоций, нет мыслей. «Я» едино, это Бытие, проявляющееся через физическое тело, эмоциональное и умственное облачение. Это передаточные механизмы, полезные «Я» для приобретения опыта в физическом мире. Когда вы отстраненны, «Я» может входит и выходить из всего этого по своей воле. Оно может использовать эти механизмы, но не отождествляет себя с ними.

Неправильного отождествляясь «Я», чистое Бытие, становится связанным, фактически, пойманным в сети физического мира. Например, если кто-то попал в полную зависимость от наркотиков, то становится совершенно беспомощным. Вам следует понять, кто именно принимает наркотики. Когда вы поймете, кто принимает наркотики, вы сможете отделить себя от этого, и тогда начнется процесс восстановления связи с «Я».

Вы говорили, что благодаря отстраненности прекращаются все страдания. Но разве страдания не являются необходимыми для нашего развития? (Ноя. 90)

Есть два сорта страданий: пассивное, непроизвольное страдание, причиной которого является машинальность поведения, и которое прекращается с помощью отстраненности, этим ускоряя наше развитие; и сознательное, добровольное страдание, по своей инициативе, в интересах служения другим. Последнее возможно лишь в том случае, если человек достаточно отстранён.

Какая разница между отстранённость и высокомерием? (Дек. 91)

/262/ Это совершенно противоположные состояния. Если вы высокомерны, вы отождествляетесь с тем, что делает вас высокомерным: с фактом, что вы, например, знатного рода, или у вас «высокое положение», и потому вы «в полном порядке», и вас не особенно интересует боль и страдания других людей; другими словами, вы – эгоист. Высокомерие – это синоним эгоизма.

Эгоизм есть отождествление себя со своей личностью, физическим телом, возможно, со своей семьей, с тем, что вы считаете своими потребностями. Я мог бы перечислить множество потребностей, начиная от пищи, в которой все мы нуждаемся, до потребности иметь много домов, яхт, уйму денег, власти, влияния – все то, к чему привязываются люди. Но вы не можете быть эгоистичным, будучи отстраненным.

Быть отстраненным не значит быть равнодушным. Это значит, желая служить, в то же самое время действовать, без искажающего влияния со стороны этого желания. Возьмем для примера того, кто имеет сильное желание служить: очень хорошего доктора, медсестру, гуманиста, Мать Терезу. Она желает благополучия народу, правда, в основном в Калькутте, не во всем мире. Если бы она отождествилась со своим желанием избавить народ от бедности и страданий, то, постоянно в слезах, беспомощно сидя и глядя, как умирают люди, была бы для них совершенно бесполезна. Но кроме сердечного желания служить у нее есть отстраненность, позволяющая ей успешно помогать. Быть способной видеть страдание и не отвернуться прочь от него. Ощущать страдание, как свое собственное, так сильно, чтобы стремиться избавить от него, и в то же самое время быть отстраненным от чьих-либо эмоциональных реакций – вот разница между отождествлением высокомерного эгоиста и отстраненностью служителя. Вы не сможете успешно служить, если вы не отстраненный.

Я бы хотел спросить про отстраненность, потому что мне очень трудно понять состояние сознания, в котором эмоции не владеют личностью. (Ноя. 92)

/263/ Майтрейя говорит, что есть три вещи, которым вы должны в себе вырабатывать: честность ума, искренность того, что Он называет душой, и отстраненность. Вырабатывать отстраненность – это отстранять себя от тела, ума и души. Но это не значит говорить себе: «У меня не должно быть ни каких эмоций». Многие люди подавляют свои эмоции. Подавлять свои эмоции так же плохо, как и потворствовать им. Что вы должны учиться делать – это отстранённо наблюдать за эмоциями, не подавляя, но и не потворствуя им. Не загоняйте их в подсознание, а берите паузу и наблюдайте за ними, как за посторонними существами. Если вы не отождествляете себя с ними, эмоции не командуют вами. Это похоже на создание дистанции [паузы] между ними и своей реакцией. Большинство людей отождествляются со своими эмоциями, какими бы они ни были, и реагируют мгновенно, машинально. Они поступали так во всех своих жизнях и считают, что так и должно быть. Они испытывают жуткие дурные эмоции, и не задумываясь выплёскивают их на окружающий. Некоторые даже считают это своей обязанностью. И я подозреваю, что многие психологи говорят своим пациентам, что их долг – эмоционально «разряжаться». Дело в том, что вы должны научиться отстранённости, не уходя от жизни. Быть очень сознательным, внимательно наблюдать за тем, что происходит в эмоциональном облачении, и не отождествляться с происходящим. Это трудно, потому что требует начальной отстраненности. Но достаточно иметь маленькую дистанцию, чтобы увеличить её. Думаю, лучший способ – изучать Кришнамурти. Если вы осуществите то, что прочли, именно так, как написано, вы создадите эту дистанцию. Наблюдайте за тем, что вы чувствуете, позволяя своей личности испытывать эмоции, но, и не потворствуя, и не подавляя, не пытаясь избавиться от этого. Если вы боретесь, то оказываетесь в положении Геркулеса: каждый раз, когда он отрубал Гидре голову, на ее месте вырастали две новые. Вот к чему приводит вытеснение эмоции из сознания. Что вам следует сделать, это подняться вверх, как, в конечном счете, сделал Геркулес, поднявшись в дневной свет (свет духовной души), и Гидра подохла сама. Просто наблюдайте за эмоцией и говорите себе: «Это не я. Этого не было вчера и не будет завтра, это не я», - и эмоция уйдет. Всякий раз, как вы делаете это, вы ослабляете эту эмоцию. Вы отнимаете у нее энергию. Всякий раз, как вы отождествляете себя с мыслью или эмоцией, ваша энергия питает их. Куда направлено ваше внимание, туда вливается ваша энергия, и вы усиливаете эту эмоцию или мысль. Вам следует развернуть этот процесс в обратную сторону, и эмоция умрет естественной смертью от нехватки питания. Отстраненность – это способ добиться искренности души и честности ума, которым учит Майтрейя.

Одна из причин, по которой я не разделяю вашу уверенность, что Учитель мира находится среди нас (и по поводу сообщений, которые Он передал через вас) заключается в акценте на справедливости, прекращении голода и нищеты. Однако теперь Майтрейя заявляет, что Иисус был не прав, пытаясь решить проблемы несправедливости и бедности. (См. стр. 218, «Жизнь Иисуса»). Я в чем-то ошибаюсь? (Окт. 88)

/264/ Простите, но, на сколько мне известно, Майтрейя не говорил, что Иисус был не прав, пытаясь решить проблемы бедности и несправедливости. Как считают читатели, сам Майтрейя призывает прекратить эти несчастья человечества почти в каждом из 140 посланий, переданных через меня. И эти проблемы – по-прежнему предмет его пристального внимания. Я думаю, Он винит Иисуса (через которого Он сам действовал) в отождествлении с желанием того, чего Он хотел добиться: справедливости. Существует большая разница между желанием видеть торжество справедливости и отождествлением себя с этим желанием. Именно самоотождествление с желанием вызывает вражду между богатыми и бедными людьми. Майтрейя говорит, что правильное учение преподает отстраненность. И Его слова в отношении Иисуса следует рассматривать в общем контексте того, что Майтрейя говорит об отстраненности.

Я не понимаю, что подразумевал Майтрейя, когда говорил о нашей «второй натуре». Не использует ли Он вторую натуру, как синоним эмоционального тела? (Окт. 88)

Под «второй натурой», я полагаю, Майтрейя подразумевает принцип желания, инстинктивный и эмоциональный механизмы личности. В настоящее время большинство людей управляются принципом желания. Постепенное отстранение себя от желаний, растит самосознание и, в конечном итоге, приводит к самореализации, мокше или освобождению.

Похоже, что Майтрейя использует слово «эго» в значении «личность», в то время как Мастер ДК в книгах Алисы Бейли использует слово «эго» для обозначения бессмертного «Я». Майтрейя, похоже, использует слово «душа» когда Он говорит об эмоциональном теле, а ДК применял слово «душа» для обозначения бессмертного «Я», и слово «дух» по отношению к Монаде. Почему Мастеры не придерживаются одной и той же терминологии? Все это слишком запутано. (Июль/авг. 88)

Это верно, что Майтрейя и Мастер ДК вкладываю в слова «эго» и «душа» различный смысл. Причина для этого проста и не направлена на то, чтобы запутать читателя.

/265/ Майтрейя обращается ко всему человечеству в целом, и применяет слово «эго» так, как его употребляет широкая публика, в значении эгоистичной личности. Мастер ДК, напротив, писал для изучающих эзотеризм, то есть для учеников и стремящихся к ученичеству. Поэтому ДК использует термины «эго» и «душа» в смысле, понятном специалисту, для обозначения духовной души [или бессмертного «Я»]. Майтрейя применяет слово «душа» так, как это слово понимает (хотя и неточно) большинство людей.* ДК применял слово «дух» для специалистов, с эзотерической точки зрения, в значении Атмы.

* Эзотерику понятно, что в обыденных выражениях «душа ликует» и «душа болит» речь идет о состояниях эмоционального тела. (прим. перев.)

МОЛИТВА ДЛЯ НОВОЙ ЭРЫ

Я Творец Вселенной.

Я Отец и Мать Вселенной.

Все произошло из Меня.

Все вернется ко Мне.

Мысли, чувства и тело – Мои храмы.

В них «Я» осуществляет

Мое Высшее Бытие и Становление.

Молитва для Новой Эры, подаренная Майтрейей, Всемирным Учителем, - это великая мантра, или торжественное заявление с призывающим эффектом. Она станет мощным инструментом нашего распознавания того факта, что человек и Бог едины, не отделены друг от друга. Человеческое «Я» происходит из Божественного Принципа, и тождественно Ему.

Наиболее эффективный способ использовать эту мантру – произносить ее вслух или мысленно с сосредоточенной волей и вниманием в центре аджна, между бровями. Когда ум понимает значение слов и воля решительно утверждает, тогда эти утверждения воздействуют, и мантра работает. Если призыв умело произносить каждый день, внутри вас будет все полнее проявляться ваше настоящее “Я”.

Кто есть «Я» в Молитве Новой Эры? Это (1) наш Отец Небесный, или (2) Ветхий Днями (как в христианской библии); (3) или это Майтрейя; или (4) кто-то еще? (Окт. 89)

Это Божественный Принцип, скрытый во всем сотворенном. «Я» исходит из него, и является идентичным этому Божественному Принципу. С помощью ума, души и тела «Я» [все более] воплощает Высшее Бытие, становясь Божественным Принципом во времени и пространстве. «Я» - это принцип, который Майтрейя называет «Господь».

Я обнаружил пользу и силу в применении новой молитвы, подаренной нам Майтрейей, которая начинается так: «Я – творец вселенной». В пятой строке говорится: «Ум, душа и тело – Мои храмы». Я понимаю, что значит храм ума, используемый настоящим «Я» для обработки информации и заключающий в себе свет интуиции, понимаю, что храм тела – не более чем передаточный механизм для контактов с физическим миром. В моем восприятии «Я» – это безмятежная прозрачная капля самосознания, использующая эти храмы, но что такое аспект души? Это полная совокупность наших эмоций, чувств и психики? Я всегда считал психику частью ума. (Сент. 91)

Слово «душа» используемое Майтрейей, означает полную сумму энергий, эмоционально-эмоциональных и эфирных, жизненную энергию, силу или «шакти» человека.

Каков наиболее правильный и сильный способ применения новой молитвы для человечества в новой эре? (Июнь 89)

/266/ Самый эффективный способ – произносить или думать эти слова с концентрированной волей, удерживая внимание в аджна центре между бровями. Это утверждение, и действенность всех подобных молитв или мантр зависит от применения сосредоточенной воли (то, что Мастер ДК называет «твердое намерение»). В большинстве своем, люди не понимают этого. Например, Господня молитва, или Великий Призыв произносятся, как благословение. Чтобы такие молитвы стали настоящим призывом, вы должны приложить волю для оказания воздействия, отражающего точное понимание этих идей. Когда ум уясняет смысл идей, и одновременно воля прикладывается для оказания воздействия, тогда эти идеи активизируются и мантра работает. «Молитва для новой эры» - это великая мантра или утверждение. Оно отражает идею, что «Я» - это Бог, творец всего существующего. Если эту молитву умело произносить каждый день, внутри вас будет расти реализация [осознание] вашего настоящего «Я».

Я думаю, что Великий Призыв станет новой всемирной молитвой, и может быть, будет применяться долгое время. Зачем предлагается новая молитва? (Окт. 88)

Существуют три формы мантр или слов власти: молитва, призыв и клятва. Господня Молитва – в соответствии с названием, это (в основном), эмоциональная мольба к Божеству удовлетворить наши повседневные потребности в пище, безопасности, руководстве и т.д. Эта молитва пассивно просит, чтобы Бог сделал всё вместо нас, подразумевая, следовательно, что Бог отделен от нас. Великий Призыв – это не молитва, а мантра, с помощью которой Божественные энергии, через Его представителей – Будду, Учителя мира и Шамбалу – сознательно призываются, при помощи понимания слов и целеустремленной воли. Это совершенно новый фактор, он отражает более высокий подход.

Новая всемирная молитва, которую передал Майтрейя, - это клятва с призывающим эффектом, и она станет могучим средством различения нами того факта, что человек и Бог едины, что не существует разобщенности. С помощью утверждения «Я – Творец Вселенной» я могу прийти к осознанию (в конечном итоге) того, что моё настоящее «Я» – Бог, истинная Реальность

/267/

ПРЕОДОЛЕНИЕ СТРАХА

 Эта глава – отредактированный текст выступлений, состоявшихся в 1989 г. на конференциях по трансмиссионной медитации, в Сан-Франциско, США, и в городе Kerkrade, Нидерланды, в центрах сети Тара. Вопросы, не отмеченные датами, задавались на этих конференциях.

Кроме вдохновения моего Учителя, формулировкой идей этой лекции, я обязан учениям Шри Рамана Махарши, Кришнамурти, Мастера ДК (через Алису Бейли), и Господа Майтрейи.

Бенджамин Крем

Страх, должно быть, самая неприятная, губительная, разъедающая, связывающая, не пускающая эмоция, из тех к которым мы склонны. Кажется, нет никого в мире, кроме Мастеров Мудрости, кто был бы полностью свободен от тисков страха.

Нам завещали преодолевать страх, становиться бесстрашными. Каждый учитель в писаниях, обращенных к человечеству, делясь своей мудростью и прозрениями, называл важнейшей задачей преодоление страха. Вопрос в том, возможно ли для нас жить свободными от страха? Можем ли мы освободиться от цепей страха?

Похоже, все мы знаем, что такое страх. Мы можем не знать, откуда он появляется, но мы наверняка знакомы с этим ощущением. Существует много видов страха, возникающего при различных обстоятельствах, потребностях, ситуациях, с которыми мы встречаемся в жизни. Большинство людей, когда мы заговариваем о страхе, сразу думают о страхе перед несчастным случаем, о страхе смерти, и о других страхах, запрограммированных в нас.

С самой колыбели нас пичкают информацией, которая формирует у нас шаблоны реагирования на явления жизни. И в этом, я полагаю, корень нашего страха. Если бы вы не навязывали ребенку свои предрассудки, он бы не знал страха. Страх не вошел бы в его ум. А вы можете заметить, что страх всякий раз возникает вследствие некоторого движения мысли.

/273/ Животные не ведают нашего страха. Хотя они быстро реагируют на опасные ситуации. Мы тоже реагируем на такие ситуации, но обычно со страхом, потому что мы приучены отзываться на потенциальную опасность реакцией, которую мы называем страх. Он встроен в нашу машину реагирования и является продуктом ума. Если бы мы не подчинялись этому шаблону реагирования и из-за него не думали, что может случиться нежелательное, то мы бы не ведали страха. Антилопа бежит от тигра не потому что боится, а потому что это правильно. Ее инстинкт знает, что если не удрать, то попадешь к тигру на обед, поэтому антилопа убегает что есть сил.

Вы должны знать по своему опыту, что если вы оказались в пугающей ситуации, и реагируете со страхом, ваши действия становятся не эффективными. У каждого из нас бывали сны, в которых мы сталкивались с какими-то кошмарными событиями: за нами гнался отец с ремнём в руке, либо гналось ужасное чудовище, некое жуткое порождение нашего пожираемого страхом ума. И мы не могли двигаться, не могли защищаться или бежать, и нас засасывало что-то наподобие болота, в котором мы еле могли шевелиться. Потом, конечно, наступало пробуждение, и мы были так рады, что все это закончилось! Мы были в холодном поту от страха, потому что не могли двигаться, не могли избежать этой угрозы. Действия стали невозможными из-за страха. Страх парализует. Как же это происходит, что антилопа, завидев леопарда или льва, или кролик, завидев собаку, - мчатся прочь во всю прыть? Это от страха? Но разве они думают: «Ой, это же лев, это же собака, как мне страшно!»? Если бы так было, вероятно, они бы лежали притаившись, в надежде, что собака или лев их не узнают. Но они убегают так быстро, как только могут ноги унести их от этой угрозы. Но страха у них нет. Бегство - это правильная инстинктивная реакция тела, вызванная симпатической нервной системой, путем выброса в кровь адреналина.

/274/ У нас две нервные системы: симпатическая и парасимпатическая. Первая вызывает у животных взрывную реакцию, а у нас – сухость во рту, неспособность бежать, скованность, потные ладони, и все остальные наши личные реакции на страх. Вторая, парасимпатическая, функционирует на принципе желания. Она вызывает слюноотделение, горящие расширенные глаза, чувство радости, счастья: одним словом, наслаждение. Наша жизнь, похоже, состоит в избежании первого и погони за вторым; бегство от того, что вызывает страх и погоня за тем, что вызывает удовольствие. Почему мы имеем несчастье заниматься этим? Идти по жизни, в поисках удовольствий и убегая от страха, страдания, от всего, что может причинить нам боль, или то, что мы называем болью? Если мы посмотрим на причины, думаю, мы обнаружим, что они берут начало в нашем взгляде на самих себя, в нашем отношении к тому, что мы считаем не-я, то, что снаружи. Единственная вещь, которой мы можем управлять, очевидно, - это наша реакция на различные события, и мы тратим наши жизни в расчетах, как нам избежать боли и продлить удовольствие. Это действие симпатической и парасимпатической нервных систем - механизм нашего тела, и пока мы отождествляемся с телом, мы будем испытывать страх.

Зачем жить в такой борьбе? Почему она столь болезненна? Страх – весьма болезненное ощущение. До сих пор я говорил о страхе в физических понятиях. Но существует другой страх (думаю, все мы осознаем его и склонны к нему), который мы называем психологическим страхом. Это страх, который входит в ум в психологической ситуации, в которой мы чувствуем некую угрозу, не обязательно физическую; за нами не обязательно гонится или угрожает сожрать некий зверь, или кто-нибудь столь же опасный.

Страх смерти, я полагаю, - величайший страх, настолько сильный, что мы не думаем о ней, и заталкиваем эту мысль в дальний угол ума, хотя знаем, что однажды (будем надеяться, в очень пожилом возрасте, когда нас уже ничто не будет заботить) мы должны будем столкнуться с этим страхом. Но он появляется почти в каждой ситуации, в которой мы оказываемся, и связан, думаю, с соответствующим страхом самой жизни. Страх смерти – результат нашего предрассудка, заключённого в том, что мы отделяем смерть от жизни.

Есть два этапа нашего переживания жизни: это этап «жизни», как мы его называем, в течение которого мы ложимся спать, просыпаемся и при этом - все еще здесь. Мы опять здесь, с наступлением нового утра, чтобы жить на земле и набираться опыта. Другой этап начинается, когда мы больше не просыпаемся, потому что мы «умерли».

/275/ Трудная задача научиться жить (и умирать), не испытывая страха. В любой ситуации, мы не можем не испытывать страха, потому что он стал не действием сознательного ума, а неосознанной реакцией во всех ситуациях. Есть ли какой-нибудь способ преодолеть его? Вы не можете ощущать свободу, суть реальности, счастье, радость или блаженство, если вы испытываете страх. А если у вас есть малейший страх, значит вы не свободны от него. Можно ли избавиться от страха, и если да, то как? Давайте посмотрим, можем ли мы изменить наше отношение к реальности, чтобы мы смогли воспринимать реальность такой, какая она есть, а не сквозь туман страха, не сквозь эту тормозящую, губительную реакцию.

Если вы разберетесь, то обнаружите, что все страхи - последствия мыслей, т.е. движений ума. Мы с детства знаем, что если схватиться за горячий предмет, то обожжешь руки. Хватаясь за горячий предмет, или погрузив пальцы в пламя мы ощущали острую боль и на личном опыте выучивали урок, что этого делать не следует. Так этот условный рефлекс и правильная инстинктивная реакция встраивается в ребенка. С этого момента он знает, что не следует близко подходить к огню и хвататься за горячее. Но если вы говорите ребенку: «Если ты не сделаешь, то что я сказал, я тебя отшлёпаю», - вы вносите в ум ребенка совершенно другое представление. Если при этом ребенок не слушается, и вы действительно шлепаете его, ребенку больно, и он старается угодить вам. С этого момента непосредственная реакция ребенка на жизнь становится искаженной. В детстве подобное произошло с каждым из нас, тем или иным способом, в большей или меньшей степени. Каждый из нас по отдельности встроил в свою реакцию на жизненные события ряд запретов, которые вместе увеличили страх. Страх настолько укоренился в подсознательной части ума, что, живя на сознательном уровне, мы плохо осознаем его и не можем измениться. Мы можем логично заявить, что страх там есть; мы способны проанализировать его механизм, но тем не менее, если честно, замечаем, что страх остается. К этому мы должны подойти с другого уровня.

Некоторые обращаются за помощью к гипнозу. Страх настолько подавляет их жизнь, что они неспособными делать даже самые простые вещи: вести домашнее хозяйство, ходить на работу, делать покупки, управлять автомашиной - все эти действия настолько задавлены страхом, что вся обыденная жизнь человека разрушается. Гипнотизировать может другой человек, или можно воспользоваться самогипнозом. Гипнотизер или сам пациент дает подсознательному уму установку стереть реакцию страха. Если установка достаточно сильная, и личность достаточно восприимчива к этой установке, внушение какое-то время действует. Люди кажутся свободными от тормозящего страха, будь это страх высоты, посещения дантиста, авиа перелетов - страх, который заставляет их прибегать к сигарете или спиртным напиткам, каждый раз, когда они предстают перед ситуацией, которую боятся.

/276/ Что это за ситуации, как они возникают? В значительной мере, думаю, потому, что в основе нашей образовательной системы лежит стереотип конкуренции. Нас воспитывают конкурировать, сравнивая себя со всем и каждым, с каждой ситуацией, с которой мы сталкиваемся. Вместо того, чтобы дружить с соседом по имени Джек, мы либо лучше, либо хуже, парня по имени Джек. Мы всякий раз становимся в позицию конкурента. Я полагаю, именно из-за конкуренции возникает наш страх.

Предубеждённость

Из всего этого мы создаем представление о самих себе, как о соответствующих или несоответствующих, выше или ниже, причем забываем, что и тот и другой - смертны. Либо мы считаем себя выше всех окружающих, и тужимся поддержать иллюзию личного величия. Поэтому в любой ситуации, угрожающей разоблачением этой неправды, мы испытываем страх, мы сопротивляемся, избегаем ее, преувеличиваем ее, вливаем в нее энергию, тиражируем ее и продлеваем ей жизнь. Жизнь в страхе разоблачения. Либо у нас комплекс неполноценности, иллюзия, что мы никуда не годимся: почему мы не такие, как наш сосед Джек?!! Джек высокий, послушный, хороший, всегда говорит правильные вещи, делает то, о чем его попросят родители, он всегда справляется с тем, что ему поручено, и вообще замечательный, добрый, послушный ребенок - не то что я! В детстве мы привыкаем к той роли, в которую нас ставит родительская точка зрения (и она становится нашей точкой зрения): что мы не годимся для той жизни, которую они собирались построить для нас. Полагаю, такие внушения вызывают постоянный страх. И в неожиданной ситуации у нас срабатывает шаблон никуда не годного человека. Если мы чувствуем себя способными, подходящими для данной задачи, мы не испытываем страха, пока задача не окажется несколько тяжелее, и тогда нам страшно.

Все это - результат представлений о себе прошлом, о наших достоинствах, наших способностях, о нашем опыте. Как мы справлялись с похожими ситуациями прежде? Это было болезненно или приятно? Если это было приятно, хорошо бы продлить ситуацию. Она была болезненна? - Тогда попытаемся избежать ее. Похоже, наши жизни состоят из постоянных усилий убежать от страха и продлить удовольствие. То и другое – следствие движений ума.

/277/ Если бы у нас не было мыслей, мы бы не испытывали ни страха, ни желания. Знаменитый француз сказал: «Я мыслю, поэтому я существую». Думаю, ему следовало сказать: «Я мыслю, поэтому я боюсь». Это точнее, ибо мы боимся именно потому, что мыслим. Животные не мыслят и не знают страха. Внешне это похоже на страх, когда животное убегает от хищника, но бегство – всего лишь инстинктивная реакция, логичное действие, чтобы избежать смерти. Страх - кое-что другое. Страх - продукт мышления. Фактически страх - это сама мысль. Вопрос в том, можем ли мы воспринимать жизнь без мыслей, без страха? Все наши страхи - результат жизненных переживаний в прошлом. Мы озираемся на прошлое, наши личности - общая сумма нашего прошлого; все, что мы есть, все что мы про себя знаем, все, что мы знаем про жизнь, весь наш опыт, который позволяет нам справляться с задачами, все это - результат мышления.

Разве я говорю, что нам следует перестать мыслить? Это смешно. Мы не сможем прожить, не думая, не сможем строить мосты и дороги, не сможем сделать свою работу. Так что есть сфера в повседневной жизни, в которой невозможно обойтись без мышления. Но это на сугубо практическом, конкретном уровне. Существует возможность поддерживать предельную эффективность конкретного мышления, применяя его к механике нашей повседневной жизни, но не применять конкретное мышление к психологическим задачам. Ибо именно из-за этой ошибки мы испытываем психологический страх.

Мы смотрим на себя примерно так: я - британский консерватор, оплот нации, и я не люблю этих социалистов, пытающихся прорваться к власти, потому что если они добьются своего, то отберут все мои привилегии. Они завидуют моему богатству, весьма комфортабельному образу жизни, и хотят того же самого себе. А я вовсе не считаю, что так должны жить все! Но дело в том, что у меня это есть, а они хотят отобрать себе, и мне страшно, я боюсь! Поэтому я отчаянно защищаюсь от них, и применяю все механизмы политической стратегии, чтобы сохранить статус-кво.

/278/ Все мы делаем то же самое на личном уровне. У нас есть образ самих себя, и мы стараемся его улучшить. Зачем? Чтобы выглядеть солиднее, ярче, значительнее, больше влиять на жизнь, чтобы преуспеть, иметь больше денег, дом получше, автомашину подороже; чтобы блистать, выделяться, быть кем-то важным, а не унылым, раздраженным и усталым маленьким человеком, которым пренебрегают остальные.

Мы делаем все это, чтобы чувствовать себя комфортно, чтобы продлить состояние удовольствия. Говоря об удовольствии, я не подразумеваю только сексуальное удовольствие, или удовольствие от выпивки и еды, или удовольствие от общения людей с одинаковыми взглядами, или удовольствие от прослушивания музыки. Я имею в виду психологическое удовольствие, положение, в котором мы чувствуем себя комфортно, непринужденно, вне угрозы, безопасно. Мы все время преследуем это. Мы изо всех сил избегаем всех противоположных переживаний, а именно: боль, горе, страдание, страх. Вся наша энергия пожирается этими двумя механизмами: продлить удовольствие и убежать от неприятностей. Какое расточительство энергии! Какая громадная утечка энергии человеческой души… Вот причина по которой большинство людей, например, не имеют эфирного зрения; почему большинство людей неспособны осмыслить больше нескольких фраз. По этой причине большинство людей живут, с психологической точки зрения, неполноценной, мелкой жизнью, абсолютно бездарной или относительно бездарной. Всю нашу энергию истощают эти два механизма: 1) погоня, тоска, желание, поддержание комфорта, удовольствия и безопасности; 2) избежание боли, страдания, страха.

Можем ли мы избавиться от обоих? Если обе эти реакции на жизнь - результаты мышления, то можно ли жить так, чтобы процесс конкретного мышления участвовал только в практической стороне жизни? Управляя автомобилем, определить, есть ли в бензобаке топливо, и есть ли у вас с собой деньги, чтобы заплатить за бензин, и т.п. Выезжая за рубеж, выяснить в порядке ли ваш паспорт, успеете ли вы на самолёт к началу регистрации, а значит нужно вовремя выехать в аэропорт - все это примеры правильного применения процессов мышления. Без них, нашим уделом стали бы тупость и хаос, мы оказались бы не в состоянии вообще что-либо делать.

/279/ Неправильное применение мышления - это выдумывание образа самого себя, выдумывание страхов и желаний, потому что и страх, и желание - в равной мере продукт мышления. Они не существуют за пределами мысли. Итак, можем ли мы подчинить себе мысль? Преодоление страха полностью зависит от преодоления неправильного мышления.

Нас ужасно волнует то, что будет завтра. Мы боимся завтрашнего дня. Мы хотим безопасности. Больше всего на свете мы хотим безопасности, а безопасность, прежде всего, означает, конечно же, иметь вдоволь еды. Так что мы хотим еды. Она должна откуда-то поступать, мы должны быть в состоянии покупать ее, а это значит, нам нужны деньги; а это значит, нам нужно иметь работу. Отсутствие работы травмирует, наличие работы тоже травмирует. В обоих случаях мы пойманы в тиски желания и нежелания: страх потерять работу, страх не найти лучшую работу. Страх, что мы встретимся на своей работе с людьми, которые окажутся умнее и проворнее нас, которые отберут у нас эту работу - все это присутствует в любой ситуации в нашей жизни. Мы идем по жизни, конкурируя, а результатом становится стресс, напряжение, разъедающий страх. Страх ставит барьер на пути правильных, непринужденных поступков.

Мало кто из нас непринужденно реагирует на события жизни. Мы не умеем жить непринужденно, принимая жизнь, такой, как она есть, без давления страха, хотения, желания быть другим, таким, как нам бы хотелось. Мы построили мыслеформу, представили себе образ того, как нам хотелось бы, чтобы всегда было: то, что нам знакомо, комфортно, безопасно, не угрожает. Мы хотим отношений, в которых нам ничто не угрожает. Мы хотим, чтобы наша жена никогда не разлюбила нас, или наш муж никогда не смотрел в сторону другой женщины. Мы хотим чувствовать безопасность со всех психологических сторон, в любой ситуации. Разве это возможно, и разве это логично?

Как нам жить без этого отвратительного страха, без этой тяжкой зависимости нашего счастья от других людей? Мы становимся зависимыми, потому что мы боимся. Наши мысли заставляют нас бояться. Мы строим планы на завтрашний день или на следующий год, и рисуем образ себя, из воспоминаний о себе в прошлом, в результате – создаем стереотип, в котором страх - неизбежный элемент. Мы не можем избавиться от него. Мы берем наши страхи из прошлого и проецируем их в будущее, так что мы никогда не переживаем того, что происходит в настоящий момент. Мы никогда не живем сейчас, всегда в прошлом. Мы - это наш опыт прошлого, сумма наших реакций (страхов и всех прочих реакций) на события прошлого.

/280/ Если мы посмотрим на свою личность и ощутим, что она такое, то обнаружим, что эта личность – пучок страхов, создающих то самоощущение, которое мы по ошибке принимаем за «себя». Причём все усилия личности направлены на то, чтобы избежать страхов. Фактически, мы пытаемся убежать от представления о своей личности, которое носим на себе, как одежду, перепачканную страхами. Мы пытаемся убежать от страха, который создали собственными мыслями. Мы стараемся обеспечить себе безопасную, комфортную, долгую жизнь в знакомой обстановке, избегая всего неизвестного. Полагаю, самая большая неизвестность - это неизвестность, названная смертью. Именно ее все мы избегаем.

Страх перед жизнью

Думаю, в основе каждого отдельного страха, даже едва уловимого, лежит страх смерти, который на самом деле является страхом перед жизнью. Каждый из нас живет в страхе перед самой жизнью. Не удивительно, ведь мы превратили жизнь в разновидность ада, арену, на которой мы - сражающиеся гладиаторы, мы плохо вооружены, у нас могучие противники, лучше вооруженные, чем мы. Мы ставим себя в положение, в котором чувствуем себя никуда негодными, недоучками, неподготовленными, живя, как своего рода обманщики по отношению к другим и к самому себе. Ни настоящей радости, ни настоящего счастья. Нам удается только избежать слишком большой боли, страдания и страха. А еще мы умеем, борясь и конкурируя, гоняться за удовольствием и безопасностью, о которых тоскуем.

Почему мы вообще тоскуем? Что это за механизм тоски? Зачем мы хотим, чтобы жизнь стала не такой, какая она есть? Мы пытаемся вообразить нашу жизнь в будущем, и это пугает нас. Это создает состояние, в котором страх неизбежен, потому что мы конкурируем, а когда мы конкурируем, то оказываемся в состоянии вражды, конфликта. Где конфликт - там и страх. Мы - противники, дерущиеся на арене, и нас с детства учили, что это - естественное поведение.

Родители знают, как трудно воспитывать ребенка, не внушая ему наши страхи перед жизнью. Все мы так делаем. Думаю, что ребенок, выращенный без страха, - это, вероятно, редчайший ребенок на земле, самый одарённый ребенок. Потому что это величайший дар жизни, независимо от того, есть у него богатство и власть, или нет. Жить без страха это значит, быть свободным от шаблонов, воспринимать жизнь такой, как она есть, не гоняясь за ней и не убегая от нее, не прося у нее вообще ничего.

/281/ Можно ли воспринимать жизнь, проходить через различные моменты жизни, взаимодействий, отношений, не испытывая страха (я сейчас говорю о психологическом страхе), не вступая в конкуренцию, а значит - в конфликт, создающий страх? Все противоборства, все конфликты производят страх. Возможно ли жить, вообще не имея желаний? Ибо, если сможем, то освободимся от страха. Мы станем свободными, и точка. Если мы сможем жить так, чтобы принцип желания перестал управлять нашими реакциями, то мы сможем жить бесстрашно и свободно!

Всякий раз, как мы предъявляем к жизни личные претензии, будь то желание комфорта, желание безопасности, и при этом хотим, чтобы не было страха - мы вливаем в него энергию, мы продлеваем страх, занимаясь им.

Все мы избегаем противоречий с вышестоящими. Можем ли мы избавиться от представления о вышестоящих и нижестоящих? Мне кажется, это представление - корень проблемы страха. Пока мы считаем, что некоторые люди выше нас, а следовательно, что мы ниже их, мы будем испытывать страх. Мы будем бояться, что они могут погубить нас, что людям они нравятся больше, чем мы. Жене может понравиться тот мужчина, потому что он вышестоящий. Мой муж может положить глаз на ту даму, потому что она заметно красивее, чем я, и так далее. Существуют страхи, время от времени преследующие каждого человека. Они - результат сравнения вышестоящих и нижестоящих. Эти страхи встраивали в наше подсознание родители, учителя, в любой ситуации, в которой мы оказывались. Каждый из нас в отдельности носит в себе этот предрассудок: что есть вышестоящие, а есть нижестоящие, одни сдали экзамены, а другие - не сдали экзамены. Разве был когда-либо сформулирован проверочный экзамен, способный измерить качество жизни одного человека, по сравнению с другим? Какому экзамену по силам это? Тем не менее на протяжении всей школьной жизни (а многие из нас и в зрелом возрасте), мы вынуждены сдавать экзамены. Изо дня в день мы сами себе сдаем экзамен. Мы задаемся вопросом: «Какой я, по сравнению с этим человеком? Я лучше его, или хуже? Почему я раньше не подумал об этом?»

/282/ Тогда мы начинаем подражать. Сравнение подразумевает подражание. Мы подражаем тому, что восхищает нас в других людях. И тогда мы теряем ощущение самих себя. Мы входим в порочный круг сравнений, конкуренции, подражания, а нас вообще нет среди всего этого. Мы живем жизнью, которая - не более чем серия различных стимулов, которые приносят страх или желание, одно или другое, причем оба созданы нашим собственным умом.

Разве нельзя жить без чувства превосходства одного над другим? Разве нельзя смотреть на жизнь, на других людей, вступать в отношения с людьми, не вынося им приговора? Ибо это приговор, не так ли? Разве нельзя знакомиться с людьми и ситуациями, не делая такого рода сравнений?

Неужели мы не можем избавиться от этого яда конкуренции? Мы видим последствия конкуренции на политической арене и в экономической сфере. Не трудно заметить, как губит и развращает конкуренция. И не смотря на это, мы все в ней участвуем. Разве нельзя (не избежать конкуренции, потому что это стало бы бегством от нее) разве нельзя преодолеть ее, пройти мимо нее, относиться к людям, к психологическим ситуациям, обычно порождающим страх, не конкурируя, не сравнивая?

Постарайтесь. Мы должны постараться, и тогда увидим, что такое - возможно. Вся эта конкуренция, сравнение, инстинктивное бегство и самооборона – это попытки сохранить то, что мы принимаем за самих себя. Эту личность мы стараемся уберечь от боли и страха, очень губительных и крайне неприятных эмоций, которые могут становиться настолько сильными, что полностью пожирают нашу жизнь. Разве нельзя относиться к страху так, чтобы не давать ему энергию, не продлять его существование? Когда мы даем страху выразиться, или пытаемся избежать его, или контролировать его; когда мы пытаемся подавить его, мы придаем ему оживляющую энергию, именно поэтому страх не проходит. Можно ли наблюдать за ним так, чтобы он исчез сам, добровольно?

Следующий фрагмент

Книги          Фильмы       Журналы       Газеты      Новости      Майтрейя       Об авторе

Чудеса        Медитация           Архив          Международная взаимопомощь         Share International